Лиз Коли - Красотка 13
Еле волоча от усталости ноги, она поднялась по лестнице и, упав на кровать и укрывшись одеялом, свернулась калачиком. Все звуки стихли, краски потускнели, на душе стало спокойно и легко. Ей казалось, что она уплывает в какую-то далекую страну. Энджи засунула руку под подушку. Она так всегда делала, когда чувствовала, что засыпает. Неожиданно ее пальцы коснулись какого-то твердого предмета. Вздрогнув, она открыла глаза. Кто-то положил под подушку ее дневник, открыв его и помяв листы. Первая страница была пустой, но сквозь нее проступали слова, написанные крупными буквами.
Она приподнялась, опершись на локти, и быстро перевернула страницу. Как только она прочитала первые четыре слова, ее бросило в жар. В самом центре страницы было написано заглавие: «Первый дневник Маленькой женушки». Маленькой женушки? Подняв левую руку к лицу, Энджи посмотрела на нее. Она сразу вспомнила надпись, выгравированную на внутренней стороне широкого серебряного кольца. Как она могла забыть такую простую вещь? Она сняла кольцо с пальца и снова прочитала надпись: «ЛЮБИМОЙ АНЖЕЛЕ, МОЕЙ МАЛЕНЬКОЙ ЖЕНУШКЕ». Внутри у нее что-то дрогнуло, и она снова надела кольцо на палец. Туда, где ему самое место. Эти слова взволновали ее. Значит, ее кто-то любит и очень дорожит ею. Но ей всего шестнадцать лет. Она не может быть ничьей женой. Тогда что это может означать?
Сквозь чистый лист проступили еще какие-то слова, написанные мелким, убористым почерком.
Дрожа от нетерпения, она перевернула еще одну страницу. Она почувствовала, как по спине пробежал холодок. Начав читать, она уже не смогла оторваться.
Привет, Энж.
Я знаю, что ты познакомилась с Девочкой-скаутом. По крайней мере, у тебя была возможность поговорить с ней. Умница-разумница Девочка-скаут о многом умолчала. Например, она не рассказала тебе о том, как она испугалась и мне пришлось спасать тебя. Слушая ее, ты, наверное, подумала: «О да, она смогла одной рукой (потому что вторая была привязана веревкой к спине) приготовить вкусный обед из четырех блюд, используя всего два ингредиента. Это спасло мне жизнь». Как бы не так! То, что мужчина набил себе желудок, конечно, помогло. Но посмотри правде в глаза, сучка. От своей «маленькой женушки» он хотел еще кое-чего. Девочка-скаут хозяйничала только в большой комнате, оставив мне комнату, которая находилась за ней. То есть спальню. Хочешь знать, как это было? Конечно хочешь. Ты прямо вся горишь от нетерпения, так тебе хочется узнать об этом. Каждая девушка мечтает о своей первой брачной ночи, не так ли?
Я тебе сейчас такое расскажу, что ты просто обалдеешь, дорогуша. Это не история Тринадцатилетней Красотки. Тебе понятно это, милочка? Мы спрятали тебя в надежное место, и поэтому ты пропустила самое интересное. А теперь в тебе проснулось любопытство? Ты действительно хочешь это узнать? Уверена? Ну что же, тогда слушай.
Итак, хорошая Девочка-скаут и этот мужчина поужинали вместе. Потом он ей рассказал о том, что на улице очень темно, а хижину окружают скалы и глубокие расщелины. В тот вечер койоты выли, как сумасшедшие, и он сказал:
– Слышишь это? Слышишь, как они воют? Помни, что пумы подкрадываются очень тихо, ты сможешь обнаружить этого зверя только тогда, когда он уже вцепится тебе в горло.
Ему больше ничего не нужно было говорить. Ты сразу поняла, что ночью убежать не сможешь.
Потом он снял железные браслеты с ее окровавленных лодыжек и, взяв на руки, перенес ее в другую комнату. Именно в ту самую комнату, на которую она весь день старалась не смотреть и не думать о том, для чего она предназначена. Эта комната была маленькой и темной. Он положил ее на жесткую кровать, которая впоследствии станет местом моего рождения. Я имею в виду, что именно на ней в ту ночь я и появилась на свет. Ты знаешь об этом? Конечно же не знаешь. Пока не знаешь. Я подготовлю для тебя сцену, и ты сможешь оценишь то, что я для тебя сделала, точнее, сделала для всех вас.
Девочка-скаут ничего не видела, только слышала, как он ходит по комнате. Она сидела, затаив дыхание.
Он зажег масляную лампу, которая стояла на полке. В ее мерцающем свете лицо мужчины казалось оранжевым. Не говоря ни слова, он протер влажной тряпкой ступни твоих ног и смазал раны какой-то мазью, имевшей сладковатый запах. Он поцеловал наши прекрасные ножки. Он обращался с ней как с настоящей королевой, а она лежала на кровати, как бревно, сжавшись от страха. Перевязав ей ступни, он склонился над ее перекошенным от ужаса лицом и поцеловал в губы.
– Ничего не бойся, моя маленькая женушка, – сказал он. – Все будет хорошо. А теперь скажи, как сильно ты любишь меня.
Она лежала, как последняя идиотка, боясь пошелохнуться. Он легонько шлепнул ее по щеке.
– Скажи мне, Анжела.
– Я люблю тебя, – выдавила она из себя. Она даже не знала его имени.
– Покажи мне, – прошептал он. – Покажи мне, как сильно ты меня любишь.
Она беспомощно смотрела в его черные глаза.
– Я… я не… я…
– Не любишь меня? – спросил он ледяным тоном и ударил нас по второй щеке. Довольно сильно ударил, щека моментально стала красной и горячей.
Она заплакала. Ее слезы возбудили его еще больше, и он снова отвесил ей пощечину. В мерцающем желтом свете было видно, как его глаза потемнели от злости, и он грозно сдвинул брови. Она отползла на другой конец кровати, а он, схватив нас за волосы, заставил ее посмотреть ему прямо в лицо.
– Анжела, дорогая, – процедил он сквозь зубы. – Я хотел, чтобы эта ночь стала особенной для тебя, но ты не хочешь мне помогать, моя маленькая женушка.
Она вырвалась и закричала. Он снова ударил ее по щеке. Она умоляла отпустить ее. Он разорвал на ней одежду. Она сжалась в комок, чтобы он не видел ее дрожащего голого тела. Когда он протянул руку, чтобы взять веревку, которую предусмотрительно повесил на столбик кровати, Девочка-скаут спряталась.
Итак, Энж, ты появилась там всего на одну секунду и испугалась до смерти, не понимая, как оказалась в том месте. Потом появилась Болтушка. Она открыла глаза и, увидев совершенно незнакомого человека, поняла, что это не игра «в лошадки». О нет! Громко крича, она убежала, оставив после себя пустое место. Именно там я и появилась, накрепко привязанная к жесткой кровати, а на мне лежал мужчина, который насиловал меня. Он пыхтел и стонал, вдавливая меня в матрас. Что же, в первый раз все это закончилось довольно быстро. Вздрогнув, он навалился на меня всем своим потным телом и спросил:
– Ты любишь меня, моя маленькая женушка?
Мне не хотелось, чтобы меня снова ударили, и поэтому я сказала:
– Конечно, я люблю тебя.
Скатившись с меня, он улыбнулся. О-о, какая это была нежная, блаженная улыбка!
– Вот видишь, я знал, что так и будет! – сказал он. – Ты просто немного испугалась, правда, моя скромница?
И я таким же нежным и ласковым голоском спросила:
– Не могли бы вы развязать мне руки?
И он так же ласково ответил:
– Не сегодня. Посмотрим, как ты будешь вести себя завтра.
А потом, так как я лежала на середине кровати, он лег на меня и заснул и сразу стал громко храпеть. Я же не смогла сомкнуть глаз до самого утра, мне трудно было дышать, и я думала о том, как бы мне развязать свои руки.
Когда за окном стало светло, он поднялся и вышел на улицу, чтобы сделать пи-пи. Я спросила: «А как же я? Пожалуйста, прошу вас, позвольте мне выйти из дома!»
Он развязал меня и указал на ночной горшок, который стоял в углу комнаты.
Потом он положил меня на кровать и снова сделал со мной это. На этот раз он не торопился, делал все медленно, продлевая удовольствие и заставляя меня умолять его делать это. Он сказал, что мне очень повезло, потому что мой муж так сильно хочет меня.
– О да, я знаю, что мне очень повезло, – отозвалась я. – Я так сильно люблю тебя!
– Ты такая невероятно нежная и милая! – сказал он и, отвязав меня, отвел в кухню для того, чтобы я приготовила ему завтрак.
Это была ее работа. Я ушла, оставив ее с этими тяжелыми браслетами на ногах.
Я понимала, что если буду говорить ему ночью те слова, которые он хочет услышать, то смогу сделать нашу жизнь лучше. Я знала, что если буду делать в постели то, что ему приятно, то смогу сделать нашу жизнь лучше. А эта приличная, благовоспитанная Девочка-скаут сказала мне:
– Только не делай вид, что тебе это не нравится. Ты просто потаскуха.
Да. Именно так она и называла меня с того самого дня, как я появилась на свет. Она называла меня Потаскухой.
Неблагодарная сука.
У Энджи бешено колотилось сердце и шумело в ушах. Она прикоснулась к своему шраму на запястье так, словно видела его впервые. Она совершенно ничего не помнила – ни боли, ни страха, ни насилия. Она осталась невинной и чистой. Целомудренной, непорочной, нетронутой. И это было настоящим чудом.
